 |
|
СЕРГЕЙ СТАРОСТИН: «ДЛЯ МЕНЯ РОЯЛЬ БЫЛ САМЫМ ФАЛЬШИВЫМ ИНСТРУМЕНТОМ НА СВЕТЕ»Антон ВЕСЕЛОВ
- Как получилось, что вы стали работать с новоджазовыми музыкантами, ведь народные песни слабо темперированы и трудны для исполнения в традиционном комбо? Нужно найти какую-то особую пульсацию... - Сначала я оторвался от академической музыки. После своей первой этнографической экспедиции, близкого знакомства с настоящим фольклором, я просто не знал, что мне делать дальше - с одной стороны, у меня появилась новая любовь к народному вокалу, а с другой - осталась тяга к кларнету. Как все это удержать в «одних руках»? Я стал пристальнее присматриваться к традиционной культуре, целенаправленно изучать, собирать песни. Позднее возник интерес не только к пению, но и к народным духовым, к скрипке, к гуслям. Однажды я был в составе одной фольклорной группы на гастролях в Берлине, на последнем фестивале дружбы советского и немецкого народов. Там я впервые услышал дуэт Миши Альперина и Аркадия Шилклопера. Мы жили в одном бунгало, через стенку. Они там репетировали дуэтом, а я начал пародировать их музыку на рожке. Вечером мы встретились с Мишей на улице, он спросил: «Ну и что ты хотел этим сказать?» Я ответил, что ничего такого, просто было любопытно поучаствовать в эксперименте. Уже тогда я слышал в музыке Альперина балканские мотивы, которые он «подцепил» во время своего пребывания на Украине и в Молдавии, - мне казалось, мы найдем что-то общее. Возвратившись в Москву, мы договорились встретиться на базе в Крылатском. К тому времени я уже отошел от классики, стал почти аутентичным человеком и возвращение в схему музыкальной темперации было мучительно. Для меня тогда рояль, вообще клавишные были самыми фальшивыми инструментами на свете. Но идея была настолько интересной и музыка так увлекала, что пришлось с этим смириться. В Moscow Art Trio мы практически не используем никаких гармонических сочетаний. Это другой тип музыкального изложения. Подвижные фактуры, которые не предусматривают какого-то гармонического окраса. Мы вне гармонии, и это облегчает наше существование. - «Чистые» народники, фольклористы вас не упрекают, что вы отошли от аутентизма и делаете подобие ремиксов на народные песни? - Я для себя давно выяснил, что вряд ли стану деревенским, разве что под конец жизни поеду помирать в деревню. Поэтому рисоваться под пастушка или под мужичка не вижу никакого смысла - все равно ведь не поверят. По своей творческой натуре я очень положительно отношусь к любому виду творчества, к экспериментам. Просто делаю, что считаю нужным - кто-то меня упрекает, другие поддерживают. - Вы не слишком быстро набираете народный инструментарий, пользуясь только гуслями и рожком. Народные инструменты просты для музыканта с консерваторским образованием? - С рожком была сложная история. Я, уже будучи профессиональным музыкантом, приехал к пастуху учиться играть на рожке. Взял в руки, издал какие-то звуки, но дальше дело не пошло. Меня это чрезвычайно задело. Чего там, казалось бы, - примитивная дудка, 5 дырок и пищик... Мне понадобилось почти пять лет (я приезжал к пастуху по 2-3 раза в год), прежде чем я отважился играть с ним дуэтом. - Как получается, что большинство песен, которые вы поете, такие грустные? - Из того, что мне приходилось записывать в экспедициях, а объем этот достаточно велик (около 2500-3000 песен), 90% такие и есть. Нельзя все спихивать на тяжелый быт, с одной стороны, или на фонетику, распевность русского языка - с другой. Я думаю, что народная песня существует для того, чтобы пропетые в песне события, грустная история не случились со мной и моим окружением в реальной жизни - покинутость, неразделенность чувств, вдовство, сиротство, смерть. Было бы странно, если бы в печальное содержание не вкладывался какой-то особый смысл, в этом случае можно было бы обвинить русских в какой-то сверхжестокости. Я, например, очень люблю балладу о больной жене: «А в лугах трава замирала,/ а у меня жена захворала./ Ты хворай, жена, побольнее,/ умирай, жена, поскорее./ Я пойду в темные лесочки,/ срублю сосну боровую,/ расколю ту сосенку на 6 дощечек,/ сколочу своей женушке тесовый гробочек,/ опущу свою жену в глубокую яму,/ а сам пойду, удалой мальчишка, с девками гулять». Кажется, не на здоровую голову рассчитано... Но я не думаю, что нужно воспринимать народный текст буквально. Будучи пропетым в песне, несчастье не случается в жизни - вот и все. - А вы ощущаете на себе эту защиту или профессиональный исполнитель не в счет? - Хороший вопрос... Не знаю. Я проживаю эти судьбы. У меня много песен достаточно страшного содержания. Наверное, я хочу, чтобы этого было меньше в моей жизни. |
|
Русский
народный фольклор стоит воспринимать по музыке Сергея Старостина. Он,
кажется, самый честный исполнитель русских песен, интеллектуал, черпающий
вдохновение в кажущихся простыми формах. Старостин знает, о чем поет -
хоть в околоджазовом проекте Moscow Art Trio с Альпериным и Шилклопером,
хоть в фолк-группе «Новый Альянс» с Инной Желанной, хоть сольно. Недавно
СЕРГЕЙ СТАРОСТИН побывал с гастролями на Алтае, где дал эксклюзивное интервью
корреспонденту «КС» АНТОНУ ВЕСЕЛОВУ.